Я проходил по улице…… меня остановил нищий, дряхлый старик.

我在街上走着……一个乞丐——一个衰弱的老人档住了我。

Воспаленные, слезливые глаза, посинелые губы, шершавые лохмотья, нечистые раны…… О, как безобразно обглодала бедность это несчастное существо!

红肿的、流着泪水的眼睛，发青的嘴唇，粗糙、褴褛的衣服，龌龊的伤口……呵，贫穷把这个不幸的人折磨成了什么样子啊！

Он протягивал мне красную, опухшую, грязную руку…… Он стонал, он мычал о помощи.

他向我伸出一只红肿、肮脏的手……。他呻吟着，他喃喃地乞求帮助。

Я стал шарить у себя во всех карманах…… Ни кошелька, ни часов, ни даже платка…… Я ничего не взял с собою.

我伸手搜索自己身上所有口袋……。既没有钱包，也没有怀表，甚至连一块手帕也没有……。我随身什么东西也没有带。

А нищий ждал…… и протянутая его рука слабо колыхалась и вздрагивала.

但乞丐在等待着……他伸出来的手，微微地摆动着和颤动着。

Потерянный, смущенный, я крепко пожал эту грязную, трепетную руку…… Не взыщи, брат; нет у меня ничего, брат.

我惘然无措，惶惑不安，紧紧地握了握这只肮脏的、发抖的手……。“请别见怪，兄弟；我什么也没有带，兄弟。”

Нищий уставил на меня свои воспаленные глаза; его синие губы усмехнулись — и он в свою очередь стиснул мои похолодевшие пальцы.

乞丐那对红肿的眼睛凝视着我；他发青的嘴唇微笑了一下——接着，他也照样紧握了我的变得冷起来的手指。

—Что же, брат,—прошамкал он,— на том спасибо. Это тоже подаяние, брат.

“那儿的话，兄弟，”他吃力地说道,“这也应当谢谢啦。这也是一种施舍啊，兄弟。”

Я понял, что и я получил подаяние от моего брата.

我明白，我也从我的兄弟那儿得到了施舍。